Поляк Валентина Титовна

Валентине Титовне Поляк — 88, и уже более 75 лет 9 мая и 3 июля для нее самые главные в жизни праздники. По словам Валентины Титовны главный секрет ее долголетия и оптимизма – молодость души.

«На самом деле мне 48 — и ни днем больше» — смеется Валентина Титовна, ведь главное — что у человека в душе, а не цифры в паспорте.

Еще два года назад Валентина Поляк работала в Белорусском национальном техническом университете (БНТУ) — доцентом кафедры «Архитектура производственных объектов и архитектурные конструкции» архитектурного факультета.

Так сложилась судьба, что во время войны ей довелось увидеть свой институт в руинах, потом своими руками разбирать и восстанавливать эти руины, а после еще и отработать в БПИ-БГПА-БНТУ целых 60 лет.

Родилась Валентина Титовна в 1931 году в Борисове. В 1936 — отца назначили ведущим геодезистом Минска и семья переехала. Отец строил легендарный проспект, и Главпочтамт, и многие другие здания-легенды Минска… Мама была домохозяйкой. Жили в уютном двухэтажном доме на Грушевке. Как вспоминает наша героиня: «С общей кухней на пару комнат, палисадником, сарайчиком с кабанчиком». В этом же доме по соседству с ними жили архитекторы и конструкторы «Белгоспроекта». Первые два класса проучилась в первой женской школе на Чкалова, а дальше…

А дальше была война…

Вот что рассказывает об этих страшных днях Валентина Титовна: «По воскресеньям мы всегда ходили гулять в город. 22 июня 1941 года тоже было воскресеньем. Как сейчас помню: стоял красивый солнечный день. Мы собирались в цирк. Я и бантики уже завязала. И вдруг голос по радио: «Говорит Москва. Война!». Я же ребенок, не знала, как это — война. А родители уже все понимали. Обстановка была такой напряженной… мужчины из нашего дома построили рядом землянку. Они же архитекторы, сделали все грамотно и быстро.

Минск начали бомбить в первые дни войны… Это дикий страх, когда от зарева пожара светится весь город, а с неба падают бомбы. Я сидела у мамы на руках, прижималась к ней и дрожала. На четвертый день войны мы собрались и… пошли. Хотели в Москву, к моему дяде. Особенно в память врезалась горящая Немига. Мы шли по одной стороне улицы, а вторая пылала. Было невыносимо жарко и страшно. По улице Ленина пройти было уже невозможно. Сквер на площади Свободы был весь забросан вещами. Это люди выносили все, что только можно, из своих пылающих домов. Хватали самое нужное и уходили. Я помню, что тоже тянула какой-то чемоданчик. Почему-то запомнилось, как в сквере стояла тахта, на тахте ковер, а сверху — аккордеон с переливающимися на солнце клавишами».

На четвертый день войны раненых было уже так много, что все поезда и машины были ими переполнены. Беженцев не подбирали, как папа ни упрашивал водителей подвести хотя бы нас с сестрой и маму.

Мы дошли до станции «Колодищи» в надежде вскочить хоть в какой-то поезд. И вдруг началась бомбежка. Вокруг убитые, раненые… Дикий страх. Прямо на наших глазах немцы сбили советский самолет.

Каким-то чудом, добравшись до деревни, где жили родители отца, семья оказалась в немецкой оккупации, где прожила 4 месяца. В ноябре вернулись в Минск, к счастью дом не разбомбили, где им предстояло пережить еще три года оккупации. На втором и третьем годах оккупации в двухэтажном бараке для детей была организована школа. На Московской улице, где сейчас находится Дом быта, а в то время был Суражский базар немцы устроили место казни, куда приводили из школы детей и заставляли смотреть на то, как вешают партизан. «Эта страшная картина стоит перед моими глазами по сей день», — со слезами вспоминает Валентина Титовна, которой тогда было 12 лет.

Был голод. Но людям надо было как-то выживать, кормить детей. Соседка семьи Валентины Титовны, которая работала в немецкой столовой, тайком приносила очистки картошки…, их варили и ели.

И ещё одно страшное воспоминание детства — это бомбежки и гул самолета, который приближается издалека. «Это глухое у-у-у-у…. Мне 88 лет, и когда я сейчас слышу похожий гул самолета на даче, сердце начинает колотиться, а из глаз льются слезы. Столько лет прошло, а страх не исчез. Мы спали с открытой форточкой, прислушивались к каждому звуку. Бомбежки иногда были такими страшными, что от ужаса пряталась под кровать».

Нам, живущим сегодня, трудно представить, что пережили дети войны, у которых не было детства. Ведь это невозможно стереть из памяти … даже спустя 75 лет…

Незадолго до освобождения бои и бомбежка в Минске были очень жесткими. Уходя, фашисты поджигали и взрывали всё, что могли. Таким — сплошь горящим — свой Минск Валентина Титовна видела дважды. В 1941 и в 1944.

И вот наконец, день освобождения…, вот каким он запомнился девочке Вале:

«В ту ночь мы прятались в землянке. И вдруг в 4 часа утра мы услышали гул танков. Это были наши освободители! Мы так их ждали! Выскочили и побежали на Грушевскую улицу встречать наши танки. Кричали, плакали, обнимали друг друга и встречали победителей, хоть в это время рядом догорал наш дом. Кое-какие вещи оттуда мы успели вытащить.

В следующие дни было много счастья и парадов. Мой Минск снова жил. Никогда не забуду, как недалеко от стадиона «Динамо» строем шли партизаны, а рядом с ними – козёл. Публика ликовала».

Вы спросите, а что же это за козёл такой? Оказывается, это очень даже реальный участник парада, хоть его появление там не планировалось заранее.

Козла по кличке Малыш «принарядили» и привели с собой рядовые бойцы. Его хотели провести внутри колонны незамеченным, однако козёл вырвался из рук сопровождающих, выбился в первые ряды и пристроился сразу за командованием отряда. Такой вот «герой-партизан»!

Так козёл попал в объектив оператора, снимавшего парад, и вошел в историю. Чуть позже даже появилась легенда, мол, козла в немецких орденах придумала советская пропаганда для высмеивания фашизма. Хотя на самом деле это было всего лишь проявлением партизанской «вольницы».

В тот год после парадов многие его участники, надев форму регулярных частей, уходили на Запад. Впереди у Красной Армии было еще 10 месяцев сражений.

А самой лучшей новостью на свете и главным подарком было возвращение домой отца, который чудом сбежал из эшелона, на котором его гнали в плен.

После войны почти всю свою жизнь Валентина Титовна посвятила тому, что восстанавливала Минск. Семь лет — в свои школьные, а потом еще и в студенческие годы Валентина со своими однокашниками разбирала развалины. В том числе и политеха, в котором училась, а после его окончания по распределению Валентину Титовну направили преподавать в родной БПИ, где она проработала почти 60 лет.

«Через моё сердце прошли тысячи студентов. Я читала для них курс «Архитектурные конструкции». И сегодня я очень горжусь тем, что мои выпускники спроектировали и построили в Минске и по всей Беларуси прекрасные дома, станции метро и те шикарные здания, которые в мы видим сейчас. Сегодня мой Минск снова мирный и прекрасный. Я люблю тебя, мой город».